Теперь Ник омывал тела. Осторожно, почти благоговейно, будто боялся нарушить хрупкий покой мёртвых. Чувствовал, как холодная вода стекает по их коже, впитываясь в белую ткань саванов, как ладони становятся липкими, даже если кровь уже смыта. Он делал это молча. Без молитв. Без веры.